В монастыре Кагбени нам попался говориливый монах с идеальным английским, от которого мы узнали много интересных фактов про буддистские обычаи, большую часть из которых я там же на месте и забыла. Помню только, что есть традиция отдавать среднего сына из трёх в монахи, и что он как раз и был этим самым средним сыном. И ещё помню чёрные тяжёлые маски, которые используются раз в год на буддистском фестивале. Про колесо жизни, правда, он так ничего и не рассказал. То ли обиделся на неправильно подобранное мной слово "story" в вопросе, а может, просто спешил на молитву.

Как я уже говорила, центр Кагбени мало менялся за последние сто лет, и иногда даже удивительно встречать в нём живых людей. Так и хочется прикрикнуть на них: не трогайте экспонаты!

Чтобы пойти смотреть на долину мустанг, нужно покупать разрешение за 500 баксов. Но первую деревню можно посмотреть бесплатно, если хорошо себя вести и дальше не заходить. Тири виднелась зелёным оазисом ещё в предыдущий день, но дорога внезапно свернула за склон и мы попали в Кагбени, зелень которого всё время меняла цвет под сильным ветром. Чтобы очутиться в Тири, нужно было пройти по дну реки, больше похожему на усеянную галькой пустыню, которую внезапно зажали двумя хребтами гор.

Деревня началась резко со ступы и ивовой аллеи. После горных пейзажей ветки радовали глаз. Было видно, что их высадили специально, и недалеко виднелись новые саженцы, выстроенные в ряд вдоль реки. Деревья настолько преобразили деревню, что я недоумевала, почему все сёла не садят на входе деревья. 

Село состоит из одной главной улицы и одной второстепенной. В конце второй мы услышали крики и топот босых ног. Оказалось, что в Тири есть купальня, в которую ходят монахи из кагбенского монастыря. Купание для них, очевидно, было не только очисткой тела, но и целым событием. Пока никто не видит, они могли резвиться, дурачиться, плескаться водой и бегать голышом. Они могли быть детьми, друзьями, хулиганами. Потом эти дети надевали свои красные робы и превращались в серьёзных монахов, идущих гуськом в соседнюю деревню. 

Нас встречала девочка в ярком платье, стеснительно поглядывающая с порога дома. Мы не поняли, чего она хотела, поэтому я на всякий случай сфотографировала её и безответно поулыбалась. Уже дома на фотографии я рассмотрела, что праздничное платье натянуто на повседневную футболку и короткие штаны. К селу сложно подойти незамеченным, и девочка явно приготовилась к нашему приходу как могла.

Мы хотели свернуть с маршрута и заглянуть в деревню с монастырём бон, новой для нас веткой буддизма. Без уверенности, что мы сможем найти там ночлег, мы решили остановиться раньше, едва отойдя от Кагбени, в крохотном посёлке на три двора. В результате решение оказалось дурацким, потому что в той деревне отелей хоть жопой жуй. Но зато наша стоянка была, пожалуй, самой этнографической на всём пути. Мы были единственными гостями на весь дом, и семья не обращала на нас особенного внимания. Все были на своих постах. Пока хозяйка возилась с тарелками на кухне, муж мычал молитвы в комнате с искусственными цветами, а дочка мыла полы. Деревянного настила просторного двухэтажного дома было достаточно, чтобы мы ознакомились с самыми популярными на тот момент песнями, и должна признаться, что от отсутствия аккомпанемента они только выигрывали. Вечером вся семья собралась у телевизора, занявшего почётное место в гостиной. Из-за того, что все сидели на лавке в рядок, казалось, будто это внимательные посетители концертного зала. А когда мы вышли к завтраку, весь дом был укутан туманом благовоний, и хозяин в парадной одежде заканчивал обходить владения с утренней молитвой. С его благословения и отправились дальше в путь.