Книга предлагала нам сделать небольшой крюк от основной тропинки, чтобы зайти в рефуджио Тисси. Мы пришли в милый хат, где бойкая девушка делала уборку. Вместо того, чтобы ждать на солнечном балконе, мы полезли к установленному выше металлическому кресту. Когда мы добрались до него, нам открылся захватывающий вид. Один из лучших, что мы видели в пути, хотя это был седьмой день и нас уже сложно удивить. 

Было так высоко, что больше походило на сцену из кошмара. Я поймала себя на том, что стараюсь не дышать. 

Скала под ногами прерывалась высоким обрывом, который далеко-далеко внизу нырял в лес. За лесом было большое озеро с точками парусников. Выше раскинулась долина со впадающей в озеро рекой, на берегу стояли маленькие посёлки. Вокруг — неизменные горы, то суровый камень, то свежая зелень.  

Мы улеглись на обрыв и долго рассматривали вид. Всё было притрушено полуденной дымкой, но производило впечатление. Книга пишет, что здесь хорошее место для закатов, и я охотно верю. 

Встреченная нами дальше на пути чувиха говорила, что ночевала в Тисси, и он был так забит, что пришлось спать на полу. Сейчас здесь никого не было, кроме пары работников, что сделали нам кофе и пошли заниматься своими делами. И вечной медитирующей собаки.

Какое-то время перед походом мы сомневались, стоит ли брать палатку и еду, и решили не делать этого. Весомой причиной был официальный запрет на кемпинг на маршруте. Оказалось, что этот запрет можно обойти при желании. С нами в комнате как-то поселился чувак с огромным рюкзаком. У него была с собой палатка, которую он расставлял рядом с рефуджио, если ему не запрещали. В противном случае он ночевал в комнатах хат. Ужинать он всегда приходил в хаты, пил с нами вино, и потом шёл в палатку. Утром, когда мы уже проходили мимо, была только слышна открывавшаяся молния тента, но потом Томе всегда нас обгонял на маршруте, даже при том, что он никуда не торопился и делал длинные паузы на любование видами. Кажется, что у него был совсем другой поход, потому что со своим тяжёлым рюкзаком он скакал по скалам как горный козёл. Его рутина отличалась не только расставлением палатки, но и интервальным бегом по вечерам, когда мы валялись на солнце и пили вино. 

Томе только закончил учиться на композитора и, расширяя израильскую традицию, решил сделать перерыв не только перед поступлением, но и после института. После Альта Виа он сразу летел в Швецию проходить какой-то двухнедельный маршрут там. 

Уверена, что он заслужил такой вид из палатки. 
 

В этот день мы ночевали в рефуджии 1912 года постройки. Деревянные стены, балкон-коридор и кружевные занавесочки на окнах делали его больше похожим на санаторий. Место было милое, вокруг был долгожданный лес, и во дворе хата был даже разбит ботсад. Там росло то же самое, что и в лесу через забор, только рядом стояли таблички с названиями. 

Когда мы пришли селиться, на крыльце стоял мужик с огромным телескопом. Я спросила у него, что интересного там показывают, но он не смог ответить на известном мне языке. Позже выяснилось, что на скале два альпиниста прокладывали новый маршрут, и из домика всё время кто-то выбегал смотреть то в телескоп, то в бинокль, то просто так. В свой зум я их так и не увидела, но люди говорили, что альпинисты карабкались до самой ночи. Потом они должны были вернуться, обойдя гору пологим склоном и наверняка споря о названии нового маршрута. Мы их так и не увидели: скорее всего, альпинисты вернулись уже глубокой ночью.