Thorong La pass

Мы проснулись в темноте и начали путь в тусклом предрассветном свете. Когда солнце осветило вершины вдалеке, мы уже были на маршруте и даже не заметили, как тонкая розовая полоска на макушке горы стала блестеть белым и расползлась по вершинам вокруг. Несмотря на то, что мы вышли далеко не последними, нас быстро обогнали все более поздние группы и мы остались на маршруте одни, периодически пропуская караваны лошадей в противоположную сторону. Иногда мы догоняли толпу израильтян, которых было так много, что им было бы не страшно идти перевал три дня вместо одного. 

После вчерашней метели все горы были укрыты снегом. Как и все на маршруте, мы были запуганы историей про заблудившихся в снегопаде туристов и боялись осадков, но утром на небе было ни облака, а выпавший вечером снег украсил сыпучие серые камни. Его выпало ровно столько, что эта красота не растаяла под первыми лучами солнца, но и идти по тропинке он не мешал. Я была счастлива, что не поддалась желанию отдать свои очки девочке в Мананге, иначе бы я ослепла от яркого отражения поднявшегося солнца.

Больше всего в этом перевале расстраивает то, что ему не видно конца. Подъём довольно пологий, и чем выше, тем более плоской становится поверхность, обещая за каждым углом чайный домик и флаги самой высокой точки. Мы знали про эту особенность, но всё равно уставший организм требовал окончания этого напряга прямо сейчас, а не где-то там на карте. У Вани серьёзно болела голова, и мы были готовы спускаться вниз, но вместе с тем очень не хотелось проделывать этот путь ещё раз. Стараясь не останавливаться, мы сконцентрировались на монотонном передвигании ног, не перемещаясь за шаг даже на длину собственной ступни. На карте перевал был очень близко, а в реальности до подъёма прошло несколько бесконечностей, разделённых чайными домиками на пути. Вокруг проплывали красивые виды, но на них было некогда смотреть. Мы считали шаги до перевала, чтобы успеть спуститься до снежной бури.

Снежные вершины, ледники и полосы облаков на них проплыли бы мимо меня незамеченными, если бы на боку не болтались лишняя пара килограммов, которые я никак не могу сбросить. Без фотоаппарата вряд ли я смогла бы запомнить, насколько удивительный, странный и неземной мир находится на высоте в пять с лишним километров. Как выпавший снег работает отражателем, и все фигуры на этом фоне кажутся моделями в модном журнале или ангелами, светящимися изнутри. Как голубые ледники нависают шапками на почти вертикальном склоне. Как много пространства вокруг, так непривычно много, что иногда горы кажутся нарисованными на стене рядом. Помнятся только шаги — восемьсот шестьдесят четвёртый и пятый — из какой-то заново начатой после очередного поворота тысячи, на которых мы увидели наконец флаги перевала, такие долгожданные, но и до них нужно было ещё дойти.

К перевалу мы добрались вместе с израильской группой, у которой ещё хватало сил на селфи. Наверное, это был один из самых счастливых моментов в моей жизни, хотя нам ещё предстояло пройти намного больше до ночлега и вообще непонятно было, чему радоваться: вид был так себе, болела голова и всё время хотелось пить и в туалет. Ване к тому времени было уже совсем нехорошо. Но тот факт, что больше не нужно будет подниматься наверх, так меня радовал, что я даже схватила ванин рюкзак потяжелее и поскакала вниз, впервые за многие дни с нетерпением дожидаясь Ваню на поворотах.

Спуск был больше похож на бегство. С этой стороны перевала снега уже не было, и перед нами развернулась огромная серая впадина между снежными вершинами, вдоль которой однообразно тянулись зигзаги тропинки. Вокруг были камни, и даже в голову не приходило, что мы будем ночевать в месте, где могут быть растения и даже деревья. 

Но потом за одним из поворотов змеиного спуска открылась долина с зелёными пятнами полей, и она была так огромна и так далеко за дымкой послеполуденного воздуха, что казалось, это всё декорация к какому-то старому фильму, эпичная, но потёртая и неоригинальная. Стало казаться, что мы никогда туда не попадём, в эту обещанную землю, где есть горячий чай и душ и может быть даже тепло. Лучше было не думать об этом сейчас, когда пальцы всё ещё подмерзали, на склонах собирались тучи и вокруг задумчиво летали первые лёгкие снежинки.

Спуск был ещё более бесконечным, чем подъём. По пути мы встретили одного безумного русского, который только начинал идти к перевалу, при этом шёл в противоположном нам направлении, где за день нужно набрать около двух километров высоты безо всякой акклиматизации. Вечером в столовой, где все собравшиеся пришли с того же перевала и видели этого чудака, его строго осудили и сказали, что он сам виноват, если что. Надеюсь, впрочем, что с чуваком всё хорошо.

Как есть жизнь до и после поездки в индийском поезде через Бихар, так есть и жизнь до и после перевала Торонг Ла. До него все мысли только о том, что тебе предстоит и как с этим бороться. После — о том, что меня туда вообще занесло и как скорее добраться до ближайшей еды. И потом, когда ты дополз наконец до стула и клеёнчатого стола в гостиной хостела — лёгкая эйфория и желание строить планы на десять лет вперёд. Для большинства туристов это был последний день маршрута, и на следующий день они ехали к местному аэропорту, чтобы улететь на маленьком самолётике в Катманду. У нас было в запасе ещё несколько дней и мы продолжали маршрут, хотя очень хотелось расслабиться, выспаться и напиться от радости, что снежные вершины теперь далеко и не загребут нас своими метельными головокружительными лапищами. Ничего, говорили вершины, вы ещё запроситесь к нам снова.